– Да, но…

– Быстро.

Девушка взяла ее за руку и повела к выходу.

– Тебе нужно в МедЦентр. Твои глаза…

– Я знаю.

Они завернули за угол и прошли через облако дезинфицирующего средства.

– Райана!

Она ничего не видела сквозь слезы, но узнала голос Бишопа, когда они вышли на улицу.

– Это твой представитель! – радовалась служанка.

– Убегай, – прошипела Рейна, отталкивая женщину назад. – Он один из Шипов. Террорист. Тебе нужно найти моего отца.

– Что случилось, мой талисман удачи? Ты выглядишь какой-то потерянной. Мы должны поскорее отвести тебя в МедЦентр, – обеспокоенно крикнул Бишоп. Он приближался к ней.

Девушка не знала, что ей делать.

– Беги скорее! – воскликнула Рейна, но было уже поздно. Прежде, чем служанка смогла выполнить ее задание, ее поразил выстрел, и она громко выдохнула. Рейна услышала глухой звук падения тела.

– Нет! – она пригнулась. Рейна искала укрытия, но видела только тени впереди себя.

Бишоп схватил ее за руку, но она оттолкнула его в сторону. Ее попытка защититься вызвала у него холодный безрадостный смех. Она вытащила Стинг и помахала им в воздухе.

– Не бойся, все будет хорошо. Я отведу тебя к твоей матери, – успокаивающе говорил Бишоп. – Она никак не дождется встречи с тобой.

– Что ты с ней сделал? – Она пыталась ударить его Стингом, но у нее не получилось.

– С ней все хорошо. Я же твой представитель и всегда буду на твоей стороне.

– Ты лжец.

– Я делал это все ради тебя. Ты разве не понимаешь? Я пытался тебе помочь.

– А что с двумя мятежниками? – Она не знала, что и думать.

– Я их убил. Ты же знаешь, у меня не было другого выбора. Я должен был убить всех, кто знал мою тайну.

– Ты их убил? Своих же людей?

– Моя миссия важнее, чем их жизни.

Значит, заложники сейчас без охраны.

Рейна подняла руку вверх и распылила еще одну порцию перцового спрея. Крика боли не последовало. Интересно, она просто в него не попала или же в браслете ничего не осталось?

– Я разочарован, принцесса. Я думал, мы друзья. Ты и я.

Она бросилась в другую сторону, и он произвел неожиданный выстрел. Она повернулась и вскочила на ноги, как вдруг неожиданная боль поразила ее руку. Рука ее не слушалась, она просто бесполезно висела в воздухе. Рейна не могла ею двигать и вообще не была уверена, осталась ли у нее эта рука.

В ее крови бушевала ярость, выключившая в ее голове все, кроме желания отомстить представителю.

Она чувствовала, что по ее шее течет горячая кровь. Видимо, Бишоп все-таки попал в нее. Она споткнулась и упала на землю. Ее рука все еще не слушалась, сама же Рейна сильно ударилась спиной. Боль пронзила ее позвоночник, и она осталась неподвижно лежать на земле. Ее глаза горели, но она понимала, что ей нельзя открывать веки. Она задержала дыхание и надеялась. Что ей еще делать? Она знала, что никакие просьбы и даже мольба о пощаде не спасут ее.

Она только надеялась, что Бишоп совершит ошибку и подойдет к ней, чтобы проверить, вышла ли она из строя. Вдруг она услышала шаги.

– Райана, – пробормотал он. – Я знаю, что ты жива. ТехОчки!

«Каллисто!»

– Руки прочь от моей дочери!

– Мама? – Рейна моргнула. Перед ней появились чьи-то размытые очертания.

Она слышала, как Бишоп поднял руку с оружием.

– Нет!

Воздух завибрировал шумом выстрелов. Двух выстрелов.

– Мама!

Тело Бишопа безжизненно упало на пол рядом с Рейной, словно мешок из-под угля. На мгновение Рейна подумала, что все будет хорошо. Но вдруг она услышала, как Шторми задыхается.

Она вскочила на ноги, и ее левая рука все так же бессильно болталась в воздухе. Рейна неслась к планеру.

– Мама? – прошептала она, падая на колени перед телом матери. Она осторожно погладила ее по коротким, запачканным кровью волосам.

– Мама?..

Мать не отвечала ей.

Рейна мягко потрясла ее.

– Моя… милая, – прохрипела Шторми, и у Рейны словно камень с души упал. – Я… люблю тебя, дорогая. Моя дочка. – Женщина не была способна на что-то большее, чем тихий шепот.

– Мам, не говори этого. Все будет хорошо. – Рейна прижалась лбом к лицу матери и приложила руки к ране в ее животе. Теплая кровь потекла по ее пальцам, и она чувствовала лихорадочную пульсацию брюшной аорты, которая становилась все слабее с каждым ударом.

Что ей делать? Слезы наворачивались на ее глаза, и ее захлестнуло сознание своей беспомощности.

– До скорого, милая, – прохрипела Шторми, пытаясь поднять руку, чтобы погладить Рейну по щеке. Но ее рука бессильно упала на половине пути.

– До скорого, мама, – выдохнула Рейна.

Ее голос отказывался ее слушаться. Она наклонилась над Шторми и обняла ее так крепко, как только могла. Она чувствовала теплое дыхание матери и удары ее сердца. Рейна слышала, как ее собственное сердцебиение опережает сердцебиение матери, и с каждой секундой сердце Шторми бьется все медленнее.

Наконец, кровь в руках Рейны свернулась в твердый, сухой комок.

Сердце Шторми перестало биться. А сердце Рейны разбилось на тысячу осколков.

44

У Ларка все болело. Ночью боли мешали ему спать. Он лежал на спине – в единственной позиции, когда было хотя бы терпимо.

На мгновение он подумал о том, чтобы включить кнопку на насосе, чтобы в его вены автоматически влилось обезболивающее. Тогда он хотя бы ненадолго почувствует себя лучше, и его тело станет легким, как перышко. Даже его проблемы и заботы отступали, когда медикаменты поступали в его кровь. Но он решил ничего не делать. Боль напоминала ему о том, что он все еще жив. Он страдал, но он заслужил это.

Он отбросил мысли в сторону. Он займется самоуничижением позже, а сейчас ему нужно выздороветь.

Если у Благословенных и часовых появится хоть малейшее сомнение в его преданности, они казнят его, а всю его семью отправят в шахты Питча.

«Рейна не позволит этого», – говорил оптимистичный голос в его голове.

«У Рейны есть и свои проблемы», – шептал ему голос разума.

Она изменилась с тех пор, как ее мать умерла. Она стала похожа на тень. Ее мысли блуждали где-то далеко, а тело было будто пустым бесполезным футляром.

Ларк не знал, что она думала о нем. Она позволяла ему приходить, но не реагировала на его вопросы и ничего ему не говорила. Ее взгляд был пустым.